Какими свойствами обладает преступность как социальное явление

Преступности не бывает вне общества. Преступность пронизывает различные сферы общества, разные общественные отношения. С этой точки зрения она есть социальное явление в широком значении слова «социальный».

Преступность — это такое социальное явление, которое заключается в решении частью населения своих проблем с виновным нарушением уголовного запрета. Речь идет о лицах, которые способны и объективно могут избирать иные, непреступные варианты поведения. В этом конкретно заключается суть именно преступности, а не просто общественно опасных социальных отклонений. Среди таких отклонений немалую долю занимают общественно опасные деяния психически больных лиц, субъектов, действующих в состоянии патологического опьянения, малолетних детей.

При криминологическом изучении лиц, совершающих преступления, важно всегда выяснять, не имеется ли у них биологических, психофизиологических, психических проблем, затрудняющих их социализацию и не обеспечивающих социально-адаптивное поведение. Если проблемы не исключали их нормальной социализации и социально приемлемого поведения, то тогда выясняется, почему общество этого не обеспечило, т. е. и здесь мы встречаемся, по сути, с социальным фактором.

Когда речь идет о преступности как массовом явлении, это означает, что не отдельные лица, не кое-когда и не кое-где совершают уголовно наказуемые деяния, тем более исключительно ситуативно или случайно. Наоборот, совершение таких деяний, во-первых, становится присущим именно части населения, определенной массе людей. Во-вторых, с помощью таких деяний люди решают многообразные проблемы, а не только удовлетворяют какие-то особые извращенные потребности и интересы. Даже среди наиболее опасных убийц маньяки, по разным оценкам, составляют примерно 1 —1,5%. В-третьих, субъекты преступлений вполне способны осознавать противоправный характер своих деяний, так как это лица, достигшие определенного возраста (за разные преступления уголовная ответственность наступает с 14, 16 или даже 18 лет) и вменяемые, т. е. способные осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими. Они в момент совершения преступления не находятся в состоянии хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики.

Преступность — это не инородное тело в организме общества, а результат специфической деформации его характеристик, существующих в нем отношений, их перерождения, подобно тому, как это происходит при раковой опухоли живого организма. Удаление пораженной раком печени — это гарантированное лишение человека жизни. Даже при самом активном наступлении на преступность общество должно обеспечивать жизненно важные интересы людей.

Преступность порождается обществом. Этот тезис до сих пор не поколебали выводы представителей клинической криминологии. Исследования со всей очевидностью доказывают, что резкие изменения социальных условий влекут изменения количественных и качественных характеристик преступности.

В литературе преступность трактуется разными авторами как вид «нравственного помешательства», как проявление человеческой патологии или как влияние дурного общества. В последнем случае имеется в виду, что без общества нет преступности (что правильно), но нельзя согласиться с выводами, что на этом основании преступность не подлежит самостоятельному изучению; что преступность следует изучать как «одну из разновидностей явлений социальной дисфункции»1, «один из параметров общества, характеризующих состояние социального организма, рассогласованность между его составными частями»[1][2].

С методологической точки зрения изложенный подход означает, что за отправную точку берутся не преступление или преступность, а определенные социальные процессы, протекающие в обществе, определяются их характеристики «в норме», и на этой базе выявляются причины, условия, механизмы возникновения отклонений от нормального течения социальных процессов, в том числе отклонений преступного и иного противоправного характера[3].

При этом практически игнорируется то, что в одних и тех же широких социальных условиях существует множество способов реагирования на них разных людей, социальных групп, типов личности. Например, при «обвальном» нарастании преступности в период хаотичного перехода к рынку одни граждане и социальные группы все чаще решали свои проблемы криминальным путем, другие усиливали свою антикриминальную активность даже с риском для жизни и других охраняемых законом прав и интересов.

Преступность не существует вне людей и их поведения, деятельности в обществе. Речь идет не просто о массовом общественно опасном поведении людей, но виновном поведении в условиях, когда нарушение уголовно-правового запрета не бывает вынужденным, ситуация допускает иные варианты решения. Преступление — это всегда виновное деяние вменяемого субъекта, достигшего определенного возраста, в котором он может осознавать значение своих поступков и руководить ими. Если врожденные или приобретенные свойства человека жестко определяют его поведение как преступное, он признается невменяемым.

Какова же социальная сущность преступности? На этот вопрос ответил Ф. Энгельс в работе «Положение рабочего класса в Англии». Он выделил объективный аналог различных преступлений, а затем сформулировал теоретическое понятие преступности: «Здесь сообщается о краже, о нападении на полицию, о присуждении к уплате алиментов отца внебрачного ребенка, подкинутого родителями, об отравлении мужа женой. Об аналогичных происшествиях сообщают все английские газеты. В Англии социальная война находится в полном разгаре. Каждый стоит за себя и борется за себя против всех остальных, и вопрос о том, должен ли он причинять вред всем остальным… решается для него исключительно эгоистическим расчетом: что для него выгоднее… Одним словом, каждый видит в другом врага, которого он должен удалить со своего пути, или в лучшем случае средство, которое он может использовать для своих целей»[4].

Таким образом, объективный аналог каждого преступления — борьба за себя против всех остальных на основе эгоистического расчета: что выгоднее. На основе данных о множестве таких проявлений Энгельс говорит уже о «социальной войне». Причем этот вид «социальной войны» он выделяет, называя его «крайним проявлением неуважения к порядку» и показывая, что в его основе лежит чисто эгоистический расчет.

Первый признак (крайнее проявление неуважения к порядку) отделяет преступность от иных форм негативно отклоняющегося поведения, второй (чисто эгоистический расчет) — от революционной борьбы, идеалом которой является улучшение условий социальной жизни народа.

Это массовое крайнее неуважение к порядку, сочетающееся с чисто эгоистическим расчетом и не останавливающееся ни перед чем, формируется в обществе. И вопрос о том, как именно происходит данный процесс в обществе, — это уже вопрос о причинных комплексах и причинных цепочках, порождающих преступность.

Преступность является продуктом общества, пронизывает различные его сферы и общественные отношения. В то же время она обладает способностью обратного влияния на общественные отношения и их деформации в соответствии с собственными специфическими характеристиками.

В частности, организованная преступность, о которой подробно говорится далее, определенным образом структурирует общество (схема 4). При этом разграничиваются три его подструктуры:

• 1) легалистское общество лиц, ориентированных на конституцию, закон и стремящихся решать свои проблемы в рамках закона;
• 2) криминальное общество лиц, ориентированных на альтернативные закону ценности и нормы поведения, решающих свои проблемы с нарушением уголовного запрета, и субъектов, обслуживающих данных лиц, пользующихся результатами их деятельности в корыстных и иных личных интересах (проститутки, распространители криминальной психологии и т. п.);
• 3) маргинальный слой лиц, примыкающих в зависимости от того, кто одерживает верх во взаимодействии легалистского и криминального общества, к тому либо другому.

Криминальное общество — подструктура «большого общества», которая существует наряду и во взаимодействии с так называемым легалистским, или официальным, обществом, однако формируется и функционирует на основе тех противоречащих конституции, закону отношений, норм, систем социального контроля, которые создаются лидерами организованной преступности в процессе развития организованной криминальной деятельности и широкого социального обеспечения криминальных интересов.

Характерно, что и лидеры преступной среды свой «мир» называют «государством».

Важно учитывать, что криминальное общество, будучи по сути альтернативным легалистскому, базирующемуся на системе, одобряемой государством, официальными институтами гражданского общества, религией, — системе отношений и ценностей, фактически является одной из подструктур человеческого общества вообще и находится в постоянном взаимодействии с легалистским, или «официальным», обществом. Между ними не существует четкой и жесткой границы. Субъекты переходят из одной подструктуры в другую.

Таким образом, преступность является продуктом общества, пронизывает различные его сферы и общественные отношения. В то же время она обладает собственными специфическими характеристиками и закономерностями развития как относительно самостоятельное целостное явление.

Характеристики преступности, во-первых, не изменяются синхронно с происходящими в обществе изменениями, во-вторых, не повторяют автоматически такие изменения даже через определенный период. Новые характеристики всегда являются результатом взаимодействия преступности с обществом и преломления влияний последнего через собственные специфические характеристики преступности.

Для преступности характерны две группы характеристик:

• 1) внешние, показывающие, как она функционирует в обществе, поражает те или иные его структуры: общая, социально-территориальная, социально-групповая, социально-отраслевая распространенность, мотивация, социальная направленность, общественная опасность;
• 2) внутренние, обеспечивающие ее самодетерминацию и развитие: организованность, активность, устойчивость.