В каком правовом акте содержатся коллизионные нормы о наследовании

Наследственное право в контексте международных отношений частноправового характера раскрывается в ст. 1224 ГК РФ, которая предусматривает, что отношения по наследованию определяются по праву страны, где наследодатель имел последнее место жительства. Это общее правило, которое применяется в отношении движимого наследственного имущества, при этом не имеет значение фактическое место нахождения данного имущества, а важно точно соблюсти процедуру вступления в наследственные права[1].

Показательно в этом отношении следующее дело.

З. Ф. Иоспа обратилась Арбитражный суд Ростовской области с иском к В. Г. Долматову о признании ничтожным договора купли-продажи доли уставного капитала ООО «ПМК по монтажу котельных».

Исковые требования были мотивированы тем, что супруг истицы — Б. Е. Иоспа являлся учредителем ООО «ПМК по монтажу котельных», ему на праве собственности принадлежала доля уставного капитала общества в размере 4,11%, номинальной стоимостью 3120 руб. После смерти супруга, последовавшей 6 апреля 2001 г. в г. Беэр-Шева государства Израиль, истица фактически приняла наследство, вступив во владение наследственным имуществом. В результате универсального правопреемства к истине перешло в том числе право собственности на долю уставного капитала ООО «ПМК по монтажу котельных», принадлежавшее Б. Е. Иоспа.

Как следует из материалов дела, Б. Е. Иоспа на момент своей смерти являлся гражданином Израиля и проживал на территории указанного государства в г. Беэр-Шева. Согласно п. 1 ст. 1224 ГК РФ отношения по наследованию определяются по праву страны, где наследодатель имел последнее место жительства. Следовательно, к отношениям, складывающимся но поводу наследования имущества, принадлежавшего Б. Е. Иоспа, подлежит применению законодательство государства Израиль, а именно Закон о наследовании 1965 г. Из представленного в материалы дела отзыва на апелляционную жалобу следует, что истица полагает возникновение у нее статуса наследницы Б. Е. Иоспа в силу положений ст. 11 Закона Израиля о наследовании. Однако ст. 11 Закона Израиля о наследовании только лишь устанавливает правило о порядке распределения наследственной массы среди наследников по закону, определяет размер наследственной доли, которая будет приходиться на супруга наследодателя, но не определяет саму процедуру наделения супруга статусом наследника.

В силу ст. 66 Закона Израиля о наследовании регистратор по делам о наследстве вправе провозгласить права наследников: при наследовании по закону — приказом о наследовании; при наследовании по завещанию — приказом об исполнении завещания (приказ об исполнении). Из положений ст. 67, 67А Закона Израиля о наследовании одним из обязательных этапов принятия липом наследства и приобретения им статуса наследника является его обращение к регистратору по делам о наследстве с прошением о выдаче соответствующего приказа.

Государством Израиль установлено такое нормативное положение, в силу которого реализация лицом своих наследственных прав (принятие наследства и приобретение юридического статуса наследника) осуществляется посредством обращения в уполномоченный государством орган и вынесения данным органом (судом — светским либо религиозным, государственным органом — регистратором по делам о наследстве) акта о провозглашении (признании) прав наследника — приказа о наследовании либо приказа об исполнении завещания. Следовательно, с точки зрения израильского законодательства для констатации наличия у лица статуса наследника не является достаточным факт нахождения данного лица в браке с наследодателем и совместное проживание с ним на момент его смерти.

Наследственное законодательство Израиля не содержит положений, в силу которых лицо могло бы приобретать статус наследника и реализовывать присущие ему правомочия посредством фактического принятия наследства. Однако в нарушение положений Закона Израиля о наследовании и ст. 65 АПК РФ З. Ф. Иоспа не представила ни приказ о наследовании, ни приказ об исполнении завещания, иные доказательства, подтверждающие наличие у нее указанных правовых статусов.

З. Ф. Иоспа не представила доказательств, свидетельствующих о нарушении оспариваемой сделкой ее субъективных нрав и законных интересов, как наследницы Б. Е. Иоспа и собственника спорной доли уставного капитала хозяйствующего общества, что в силу положений ст. 4 АПК РФ является основанием для отказа в удовлетворении заявленных исковых требований (см. постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 9 октября 2009 г. № 15АП-3821/2008).

Специальное правило установлено в отношении наследования недвижимого имущества: наследование недвижимого имущества определяется по праву страны, где находится это имущество, а наследование недвижимого имущества, которое внесено в государственный реестр в Российской Федерации, — по российскому праву. Способность лица к составлению и отмене завещания, в том числе в отношении недвижимого имущества, а также форма такого завещания или акта его отмены определяются по праву страны, где завещатель имел место жительства в момент составления такого завещания или акта. Однако завещание или его отмена не могут быть признаны недействительными вследствие несоблюдения формы, если она удовлетворяет требованиям права места составления завещания или акта его отмены либо требованиям российского права.

В российской доктрине и практике наследование традиционно трактуется как разновидность универсального правопреемства, при котором наследник при принятии наследства становится носителем прав и обязанностей наследодателя в целом, и не может принять лишь их часть, а от остальных отказаться (Г. Ф. Шершеневич, К. П. Победоносцев, Б. Б. Черепахин).

Коллизионные нормы, относящиеся к наследственному статуту, сосредоточены в ст. 1224 ГК РФ: «Отношения по наследованию определяются по праву страны, где наследодатель имел последнее место жительства, если иное не предусмотрено настоящей статьей». Указанная статья устанавливает «цепочку» коллизионных норм.

Основная коллизионная привязка наследственных отношений – закон последнего места жительства наследодателя. Это общая коллизионная привязка для наследования движимого имущества, установления круга наследников, определения условий перехода прав на наследуемое имущество, принятия наследства и установления его состава. Данная норма используется, если кредиторы наследодателя предъявили иск к наследникам до принятия наследства.

Наследование недвижимого имущества определяется по праву страны, где находится это имущество, а наследование недвижимого имущества, которое внесено в Государственный реестр Российской Федерации, – по российскому праву.

Общий статут наследования – право страны последнего места жительства наследодателя. Место жительства в российском законодательстве определяется как место, где лицо постоянно или преимущественно проживает (ст. 20 ГК РФ). По общему правилу квалификация понятия «место жительства» осуществляется в соответствии с российским правом (ст. 1187 ГК РФ). Правопорядок, регулирующий отношения по наследованию, не тождествен личному закону наследодателя (ст. 1195 ГК РФ), хотя может совпадать с ним.

Специальная норма абз. 2 п. 1 ст. 1224 ГК РФ посвящена наследованию недвижимого имущества, в том числе внесенного в Государственный реестр. В первом случае компетентным правопорядком будет правопорядок страны места нахождения имущества, во втором – российское право. Законодательно закреплена дифференциация регулирования в зависимости от категории вещей – движимых и недвижимых (условных недвижимостей). Вместо исходного начала единства наследственной массы и применения общего коллизионного принципа к наследованию установлено расщепление коллизионной привязки применительно к разным частям наследства.

Для особой разновидности недвижимости – объектов, внесенных в Государственный реестр, – установлена привязка к российскому праву. Речь идет об имуществе, которое квалифицируется как недвижимое в силу указания закона. В отношении таких объектов ст. 1224 ГК РФ использует не принцип места нахождения вещи, а закон места государственной регистрации. Эта привязка представляет собой исключение из общего правила об определении правопорядка, применимого к вещным правам (ст. 1207 ГК РФ).

В доктрине отмечается, что коллизионные нормы п. 1 ст. 1224 ГК РФ фактически лишают наследство таких его важнейших характеристик, как единство и целостность (М. С. Абраменков). Для целей регулирования отношений по наследованию целесообразно использовать единую коллизионную привязку. Коллизионно‑правовое регулирование наследственных отношений на основе дифференциации имущества не соответствует современным направлениям развития МЧП и порождает серьезные практические проблемы. Единый принцип установления наследственного статута в максимальной степени отвечает сущности наследования как универсального правопреемства.

Коллизионная привязка, определяющая способность лица к составлению и отмене завещания (в том числе в отношении недвижимого имущества), форму завещания или акта его отмены, – право страны места жительства завещателя на момент составления акта (п. 2 ст. 1224). Завещание или его отмена не могут быть признаны недействительными вследствие несоблюдения формы, если она удовлетворяет требованиям права места составления завещания или акта его отмены либо требованиям российского права. Эта коллизионная норма отличается от общего коллизионного правила, определяющего наследственный статут.

Для определения завещательной дееспособности не имеют значения следующие моменты:

1) совершение завещания не в стране места жительства завещателя, а в стране его временного пребывания или даже вне территории какого‑либо государства (на морском судне в открытом море);

2) право страны места жительства завещателя в момент составления завещания может не совпадать с его личным законом;

3) отношения по наследованию могут определяться другим правопорядком (не тем, который определяет завещательную способность лица), если место жительства в момент составления завещания не совпадает с последним местом жительства завещателя или с местом нахождения недвижимости.

13.6