Какое свойство не относится к истине

Истина обладает рядом свойств. Она есть единство объективного и субъективного, абсолютного и относительного, абстрактного и конкретного знания.

Объективностьистины выражает ее зависимость от того объекта, который в ней отражается. Если, к примеру, К. болеет туберкулезом и это отражено в его медицинской карточке, то основой для появления этой истины является сам объект познания, т. е. больной туберкулезом К. Не будь больного туберкулезом К., не было бы и этой истины. Поэтому иногда можно слышать, что истина объективна, она не зависит от субъекта познания. «Быть материалистом значит признавать объективную истину, открываемую нам органами чувств. Признавать объективную, т.е. не зависящую от человека и от человечества истину, значит так или иначе признавать абсолютную истину», – писал Ленин[1]. Но так ли это? Ведь врач, поставивший диагноз больному К., мог допустить и неточности в определении стадии протекания болезни, степени его опасности для больного и окружающих, средствах лечения и т. д. И это зависит не столько от больного (объекта), сколько от врача (субъекта), его профессионализма, ответственности, добросовестности. Нельзя забывать, что истина – это знание и формируется оно в сознании субъекта. По этой причине истина не может быть свободной от особенностей интеллекта и других психических качеств субъекта, его жизненного опыта. Поэтому всякая истина не только объективна, но и субъективна. Она есть единство объективного и субъективного факторов познания.

Из субъективности истины вытекает вывод о его несовершенстве, неполноте, неточности. «Неполнота, присущая любой истине, частично обусловливает ее приближенный характер. Это связано с системностью и бесконечностью объективного мира, отражающегося в знаниях. Если мир представляет собой систему взаимосвязанных элементов, то отсюда следует, что любое знание о мире, абстрагирующееся от некоторых его сторон, будет заведомо неточным и огрубленным. Поскольку человек не может познать мир, не фиксируя своего внимания на одних его сторонах и не отвлекаясь от других, постольку приближенность внутренне присуща самому познавательному процессу», – писал Э. М. Чудинов[2]. Действительно, всякая истина при более глубоком и тщательном изучении объекта может быть дополнена, уточнена, выражена в более удачной форме. Такое свойство истины называют ее относительностью.

Но в любой истине есть такое содержание, которое при дальнейшем исследовании объекта не опровергается. К примеру, если убийство гражданина М. совершено из огнестрельного оружия выстрелом в голову, то любое объективное расследование этого преступления не может не включать в свои результаты этот факт. Могут уточняться мотивы убийства, время наступления смерти, место совершения преступления и т. д., но знание о том, что М. убит выстрелом в голову, неизменно, абсолютно. Свойство истины содержать в себе знание, которое в процессе познания не опровергается, называется ее абсолютностью. «Абсолютная истина – это не вечная истина, переходящая в неизменном виде от одной ступени знания к другой, а свойство объективно-истинного знания, состоящее в том, что такое знание никогда не отбрасывается. Такого рода знание всегда выступает предпосылкой более глубоких и фундаментальных истин. Более того, оно содержится в них в снятом виде. Абсолютная истина проявляется в росте знания», – отмечает Э. М. Чудинов[3]. Правда, в философии встречаются и другое понимание абсолютной истины. Например, под ней понимают точное, полное, завершенное знание о мире в целом. Для человека в таком случае она существует лишь потенциально в виде идеала. Если есть Бог, то только он обладает такой истиной.

Одним из важных свойств истины является ее конкретность. Истина конкретна, так как отражает конкретный объект и предназначена для его характеристики. Следует помнить, что всякое знание, в том числе и истина, рождается в определенных условиях, в определенное время, в определенном пространстве. «Любое истинное знание (в науке, в философии, искусстве и т. п.) определяется в своем содержании и применении данными условиями места, времени и многими другими специфическими обстоятельствами»[4]. Оно несет в себе отпечатки этой определенности, конкретности. Иногда люди это игнорируют или не знают об этом и начинают применять знание, отражающее одну ситуацию, в другой, значительно отличающейся от первой. И терпят неудачу. Такая ошибка известна в логике под названием «от сказанного в относительном смысле, к сказанному в абсолютном смысле». Высказывание «Сумма углов треугольника равна 1800» является истиной относительно всех треугольников, построенных в евклидовом пространстве. Но оно неверно для треугольников, построенных, к примеру, в римановском пространстве.

Противоположным к конкретности свойством истины является ее абстрактность. Абстрактность истины вытекает из обобщающего характера, его отвлеченности от несущественных деталей. Не будучи абстрактным, знание не может быть универсальным, применимым в другой обстановке. Например, знание о принципах работы двигателя внутреннего сгорания, используемое в автомобильной промышленности, может применяться и работниками авиационного завода, и в работе цеха, производящего газонокосилки. Это связано с тем, что конкретные объекты познания не только различны, но могут быть в чем-то и тождественны, похожи друг на друга. Поэтому знания о них также тождественны, в них есть нечто общее, соответствующее природе целого класса конкретных объектов. Таким образом, истина есть единство конкретного и абстрактного знания.

Выводы:

1. Философское учение о познании называется гносеологией. Центральным вопросом гносеологии является проблема познаваемости мира. Существуют, по меньшей мере, три разных ответа на этот вопрос: а) он познаваем, но всякое познание есть богопознание (религиозный подход); б) он в принципе не познаваем, так как всякое познание есть познание содержимого нашего сознания о мире, а не самого мира (трансцендентальный идеализм); в) он познаваем, но познание есть постепенное движение от относительных истин к абсолютным (диалектический материализм).

2. Познавательный процесс имеет две стороны: субъект и объект. Субъект познания – это носитель познавательной деятельности. Объект познания – то, на что направлен познавательный процесс. Поскольку в производстве знания всегда участвует субъект, то знание не может быть абсолютно объективным.

3. Большую роль в познании играет практика. Она участвует в формировании мышления, является критерием истины, источником и целью познания.

4. Истина есть соответствие одних знаний об объекте другим знаниям о нем. Истина обладает тремя свойствами: а) это единство объективного и субъективного; б) это единство абсолютного и относительного; в) это единство конкретного и абстрактного.

[1] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 134–135.

[2] Чудинов Э. М. Природа научной истины. М., 1977. С. 47–48.

[3] Чудинов Э. М. Указ. соч. С. 49–50.

[4] Современная философия: словарь и хрестоматия. Ростов-на-Дону, 1995. С. 33.

Истина объективна. Ее содержание должно соответствовать действительности, а потому оно не может зависеть от субъекта, от его мнений или желаний. Истинное знание отражает то, что есть на самом деле. Истина может нам нравиться или не нравиться, мы можем признавать или отвергать ее. Бывает, что «тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман»… Но истина остается истиной, как бы мы к ней ни относились.

Объективность истины не означает, что она вообще полностью независима от субъекта. Ведь истина существует не сама по себе и не витает где-то в потустороннем мире — она возникает в человеческом сознании как результат познавательной деятельности людей. Человек ведет поиск истины там, где это ему нужно, и от него зависит направление ее поиска. Он создает истинное знание, осмысливает и оценивает его. То, каких истин он достигнет и как он будет их понимать, зависит от его особенностей как биологического и социального существа, от его базиса познания, от его места во Вселенной. Мы не боги и не можем знать, каков мир в глазах всеведущего Бога. Объективные истины, которые мы постигаем, — это человеческие истины. Они соответствуют реальности в той мере, в какой реальность «видится» человеку из его базиса познания и в какой способы человеческого познания позволяют их постичь.

Владеть истиной — значит иметь не только объективное знание о свойствах предмета, но и субъективное понимание возможностей его использования. Поэтому объективная истина неотделима от субъективных особенностей ее осознания и истолкования людьми.

В русском языке есть понятие «правда», которое в «Толковом словаре» Даля определяется как «истина на деле, истина во благе, правосудие, справедливость». Правда в этом смысле характеризует ценность истины для субъекта.

Мы можем по-разному выражать содержание объективной истины, находить для нее различные формулировки.

Например, закон всемирного тяготения можно выразить как в словах, так и в математической символике, можно записать его в интегральной и дифференциальной форме.

Выбор форм выражения какой-либо истины — во власти субъекта. Однако содержание ее он не выбирает, изменить это содержание он не в силах. Как только субъект попытается это сделать, истина перестает быть истиной.

Истина всегда конкретна. Дело в том, что соотнесение знания с реальностью всегда осуществляется при определенных условиях. Поэтому невозможно говорить об истинности знания, взятого абстрактно, т. е. без учета этих условий.

В повести М. Твена «Том Сойер за границей» Гек Финн во время полета на воздушном шаре над Америкой обнаруживает, что карта ГИТА «врет», потому что на ней «все штаты разного цвета», тогда как на самом деле это не так. Вывод Гека свидетельствует лишь о том, что ему неизвестны условия, с которыми связано картографическое изображение государства. Точно так же он мог бы сказать, что карта «врет» потому, что на ней любой штат можно закрыть ладонью, тогда как в действительности его размеры измеряются десятками километров. Он не говорит об этом, так как знает условия масштабного построения карты. Очевидно, чтобы установить правильность карты, надо исходить из условий, на основе которых она сопоставляется с изображенной на ней местностью. Аналогичным образом и любое наше знание, подобно карте, может рассматриваться как соответствующее или не соответствующее реальности только тогда, когда заданы условия этого соответствия.

Конкретность истины означает, что истинность знания определяется не только соответствием реальности, но и конкретными условиями, при которых оно соотносится с этой реальностью. Обычно эти условия задаются ситуацией, в которой происходит познание, смысловым контекстом, в котором формулируются его результаты, задачами и вопросами, которые субъект в процессе познания решает. Вырвав какое-то истинное высказывание из его смысловых связей, мы можем упустить из виду эти условия. А тогда содержание высказывания становится неопределенным и может толковаться произвольным образом. Так, иногда цитате, выхваченной из текста, придают совсем не тот смысл, который вложил в свои слова автор.

В повседневной жизни люди часто даже не осознают все те условия, из которых они исходят, когда признают какие-то знания истинными или ложными. Но фактически такие условия всегда подразумеваются. А в науке их приходится выявлять и строго фиксировать, чтобы точно и однозначно определить истинность ее утверждений. Принцип конкретности истины как раз и требует того, чтобы судить об истинности наших знаний с учетом конкретных условий, при которых они сопоставляются с действительностью. Если это не делается, то отношение знания к действительности может оказаться настолько неясным, что вопрос о его истинности будет невозможно решить.

Например, утверждение «небо голубое» при одних условиях наблюдения истинно, а при других ложно. Не принимая во внимание условий наблюдения, невозможно определить, является ли оно истинным или ложным. Если условия получения экспериментальных знаний точно не зафиксированы, то об истинности этих данных нельзя сказать ничего определенного. Даже утверждение, что дважды два четыре, может считаться образцом истины только потому, что нет сомнений в условии, что используется обычно употребляемая десятичная система счисления (а, скажем, не двоичная или троичная).

Всякая истина и относительна и абсолютна. Необходимость различать понятия «относительная истина» и «абсолютная истина» связана с тем, что истинное знание может соответствовать своему предмету с разной степенью точности и полноты. Под относительной истиной понимается относительно точное, недостаточно полное знание о предмете, под абсолютной истиной — абсолютно точное и полное знание.

Из принципа конкретности истины следует, что не только установление самого факта истинности какого-либо знания, но и оценка степени его точности и полноты должны производиться с учетом контекста, в котором оно фигурирует. Одно и то же объективно истинное знание может в одном контексте выступать как относительная, а в другом — как абсолютная истина.

Возьмем для примера высказывание: «Наполеон умер 5 мая 1821 г.». Если ставится задача просто констатировать дату смерти императора в принятом в Европе летоисчислении, то оно точным и исчерпывающим образом решает эту задачу. Следовательно, в отношении этой задачи данное суждение является абсолютной истиной. Но если задача состоит в том, чтобы дать подробное описание обстоятельств смерти Наполеона, то приведенное высказывание является не вполне точным и недостаточно полным ответом на него (требуются уточнения и дополнения: в каком часу умер, отчего умер и т. д.). Значит, в контексте этой задачи данное высказывание выступает как относительная истина.

Другой пример: утверждение, что Земля шарообразна, является с точки зрения современной науки весьма приблизительным описанием формы нашей планеты, т. е. относительной истиной (говоря более точно, Земля представляет собою эллипсоид вращения, а еще точнее — геоид). Но если речь идет об изготовлении глобуса, то в его масштабах отличие Земли от шара не имеет абсолютно никакого значения. Более того, отклонение от шарообразности может вести только к тому, что глобус будет менее адекватно изображать Землю. Таким образом, утверждение о шарообразности Земли в отношении критериев, которым оно в этих масштабах должно удовлетворять, есть абсолютная истина.

Всякая истина относительна, ибо она ограничена конкретными условиями ее постижения и за их пределами остается в каких-то отношениях неточной и неполной. Но вместе с тем в каждой истине, несмотря на ее относительность, есть элемент абсолютной истины, поскольку ее достаточно для решения некоторого конкретного вопроса. Эта «крупица» абсолютной истины и есть то, что придает относительным истинам объективный характер. Если бы в человеческих знаниях не было ни крупицы абсолютной истины, они были бы сплошным заблуждением.

Чем больше растет объем относительно истинного научного знания, тем больше элементов абсолютной истины в нем накапливается, т. е. на все более широкий круг вопросов дается ответ, который точно и полно удовлетворяет требованиям, предъявляемым к нему (хотя в каких-то других аспектах, при других требованиях, он должен еще уточняться и дополняться).

С ростом человеческого познания из относительных истин складывается абсолютная истина в предельно широком смысле, т. е. абсолютно точный и полный ответ на все вопросы о мире, исчерпывающие знания обо всем, что существует в нем. Однако абсолютная истина в этом смысле есть лишь предел, к которому человеческое познание способно только бесконечно стремиться, никогда не достигая его.

Движение к абсолютной истине в указанном смысле нельзя представлять в виде простого суммирования бесконечного числа относительных истин. Человеческое знание — не склад, где истины хранятся на полочках рядом друг с другом. Развитие науки не сводится к простому прибавлению одних истин к другим. При разработке новых научных теорий происходит переоценка прежде существовавшего знания. Что-то из него отбрасывается, что-то приобретает новое истолкование. Некоторые относительные истины оказываются слишком грубыми и неточными, а потому непригодными для решения новых задач, которые встают перед наукой, а в какие-то положения, считавшиеся ранее абсолютными истинами, приходится вносить уточнения. Пересматриваются представления о границах области применимости старых теорий.

Так, классическая (ньютоновская) механика в свое время считалась пригодной для описания движения тел любого размера и с любой скоростью; однако создание квантовой механики и теории относительности привело к выяснению условий, ограничивающих ее применимость. Обнаружилось, что в мире элементарных частиц и больших скоростей, близких к скорости света, действуют иные законы, из которых при определенных условиях вытекают законы классической механики.

Для того, кто понимает единство абсолютного и относительного в человеческих знаниях, одинаково неприемлемы как догматизм, возводящий относительные истины в абсолют, превращающий их в незыблемые, не подлежащие никаким изменениям догмы, так и релятивизм, провозглашающий, что все наши знания только относительны и не содержат в себе ничего абсолютного (следовательно, и объективного).

Догматическая тенденция не замечать относительность знаний опасна тем, что ведет к застою познания, фанатическому фундаментализму и неспособности понять иные взгляды, в которых тоже может содержаться истина. Релятивистское же отрицание момента абсолютности в человеческих знаниях означает, что ни по какому вопросу мы не имеем и в принципе не можем иметь точного и однозначного ответа. Поэтому релятивизм — это путь и скептицизму (позиции всеобщего сомнения) и агностицизму (учению о непознаваемости мира).

К размышлению. Бывают времена, когда догматизм или скептицизм входят в моду и становятся чуть ли не само собой разумеющимися установками общественного сознания. Религиозные догмы долгое время казались незыблемыми абсолютными истинами. В Советском Союзе считалось недопустимым какое бы то ни было сомнение в абсолютной правильности марксизма-ленинизма. Сейчас в нашей стране стало модным скептическое отношение к любым истинам, а свободу слова многие понимают как право требовать, чтобы любые мнения и точки зрения считались равноценными: ведь если все знания относительны, то утверждения современной науки ничем не лучше древних мифов и бредовых вымыслов насчет «снежного человека», «сглаза» или «венца безбрачия». Но истина не похожа на гоголевскую «даму, приятную во всех отношениях». Познание ее — нелегкое дело. Для открытия истины нередко нужен особый талант, для понимания ее — специальное образование и упорные размышления, а для ее зашиты и отстаивания перед догматиками, не воспринимающими никаких доводов, брюзжащими скептиками и просто невеждами требуются воля и мужество. Гораздо легче поддаться заблуждению, чем докапываться до истины.